Человек — tabula rasa?..

Вопрос соотношения личности и общества еще с рассвета цивилизации волновал ее лучших представителей — Сократа, Платона, Аристотеля, Декарта, Вольтера, Руссо — этот и так громкий список долго можно пополнять. Сильно повлиявший на составление Декларации независимости США педагог и философ Джон Локк считал, что человек рождается как чистая доска, tabula rasa, а свои взгляды формирует через чувственно переработанный опыт. Карл Маннгейм, немецкий философ еврейского происхождения, эмигрировавший в ‘33 году в Великобританию и работавший там над социологией мышления, считал, что политические взгляды человека, как и знание, относительны и во многом зависят от его окружения. Т.е. любое политическое самоназвание — это просто отношение к проблемам, характерным для данного времени и места, а при их смене и самоназвание поменяется.

Однако на сегодняшний день существует целая научная область, занимающаяся изучением влияния генетики на поведение, а также взаимодействия генетических факторов и факторов окружающей человека среды в той мере, в какой они воздействуют на поведение человека. Эта область называется поведенческая генетика (она же психогенетика). Одно из молодых ответвлений этой области — генополитика, исследующая заложенные с рождения склонности к той или иной форме политического поведения. Основателем данного направления считается Джеймс Маулер — американский социолог, профессор политологии в отделе соцнаук и профессор генетики в медицинской школе Калифорнийского университета в Сан-Диего.

Гены — это участки ДНК, в которых записана информация о том, как строить различные белки для развития и работы человеческого организма. У человека в 23 парах хромосом насчитывается около 25 000 генов, часть из которых присутствует сразу в нескольких копиях. Практически все клетки организма человека содержат ДНК, унаследованную от родителей, — одна копия каждого гена наследуется от матери, другая от отца. Причём один и тот же ген может быть представлен несколькими вариантами — аллелями. Ребенок может унаследовать от родителей два одинаковых аллеля гена Х и быть гомозиготным, или унаследовать два разных аллеля и быть гетерозиготным по гену Х. Как видно, разнообразие генотипов огромно. Прибавив к этому влияние великого множества внешних факторов, мы получим то, что видим каждый день вокруг (если, конечно, не сидим все время дома) — огромное число людей с уникальными особенностями организма и поведения — фенотипами (рис. 1).

...Это еще надо разобраться! Посмотрим, как специфическая среда влияет на гены, и тем самым поймем их значение,...

Для исследования того, какие компоненты и как именно составляют фенотип, используют такие модели как установление ген-средовых взаимодействий и ген-средовых корреляций. Взаимодействия подразумевает под собой, что степень и характер влияния каких-либо факторов среды на поведение зависит от индивидуального генотипа, а реализация генотипа в свою очередь регулируется определенными факторами среды [1]. Такие взаимодействия могут реализоваться бесчисленным количеством специфических путей, и это обязательно нужно учитывать при моделировании в каждом конкретном исследовании. При таком подходе можно пользоваться разными тактиками. В случае эпигенитического изучения взаимодействий исследуются пост-трансляционные модификации ДНК и белков, которые приводят к изменениям в экспрессии генов (рис. 2).

О том, как эпигенетические процессы вмешиваются в развитие и старение организма, рассказывает обзор «Старение и долголетие: эпигеном раскрывает тайны» [2]. При всей своей важности эти процессы способны заметно подпортить здоровье, однако кое-какие вредоносные эпигенетические метки человек уже научился «стирать»: «Пилюли для эпигенома» [2], [3]. — Ред.

Такая тактика по определению не может показать зависимость реакции на какой-либо фактор среды от индивидуального генотипа (т.е. ген → среда), но обратную связь (т.е. среда → ген) покажет прекрасно. Для этого надо подумать, на что именно в организме может воздействовать конкретная среда. Примером может служить работа, в которой выяснили, что стрессовые ситуации вызывают особый транскрипционный ответ в нейронах зубчатой фасции гиппокампа, ответственных за запоминание этой ситуации [4]. В результате, зная специфику работы этих нейронов у конкретного человека, можно предположить его реакцию на стресс. Подобные исследования очень важны и с фундаментальной, и с практической точек зрения, но и очень сложны, так как задействуют сложные методы измерения экспрессии большого количества генов и требуют огромного количества животных и продуманного дизайна эксперимента.

...или сразу посмотрим, как интересные нам гены влияют на поведение,...

Можно же провести анализ литературы, выбрать конкретный кажущийся подходящим на интересующую нас роль ген-кандидат и проверить его связь с поведенческими реакциями и параметрами среды [5], [6]. Это называется вычислительной тактикой установления взаимодействий. С ее помощью, к примеру, обнаружили, что у людей с «малоактивной» копией гена Мао-а повышена агрессивность (рис. 3), но только в случае спровоцированного приступа [7].

Исследователи не зря выбрали мишенью именно МАО-А. Дело в том, что этот фермент, моноаминоксидаза А, осуществляет деградацию моноаминов, коими в частности являются нейромедиатор серотонин, а так же цепочка дофамин → норадреналин → адреналин [8–10]. Серотониновая и дофаминовая системы играют важную роль в регуляции социального поведения, а потому могут быть связаны и с политическими симпатиями. Серотониновая система регулирует настроение и отвечает за множественные поведенческие процессы, в числе которых страх, агрессия, доверие и социальное взаимодействие (рис. 4).

В другой работе, где серотонин рассматривался как кандидат на роль «политического советника», предположили, что в формировании политических взглядов могут принимать участие гены, задействованные в регуляции жизненного цикла серотонина [11]. В качестве главных кандидатов выбрали гены Мao-a и 5-HTT. 5-НТТ — это обратный транспортер серотонина, помпа, которая закачивает «лишний» серотонин из синаптической щели обратно в пресинаптический нейрон, где далее его разрушает МАО-А. Гены Mao-a и 5-HTT содержат полиморфизмы (вариации в количестве нуклеотидов) в области промоторов — участков генов, с которых начинается транскрипция ДНК. Причем, чем длиннее аллель — тем выше его транскрипционная активность. Оказалось, что люди с низкой активностью этих генов и их короткими аллелями чаще ведут себя асоциально. Такая связь обусловлена следующим механизмом: при возникновении угрозы у индивидов с малоактивными копиями генов Mao-a и 5-HTT нарушается нормальная работа миндалины — части лимбической системы мозга, отвечающей за принятие решений и эмоциональный окрас ситуации (рис. 5).

Тем не менее, есть группы ученых, которые отрицают существование настолько прямой связи между вариантами генов и поведением, а считают, что такая связь должна быть опосредована окружающей средой. К примеру, в случае вариантов Mao-a есть данные о том, что асоциальное поведение человека с малоактивной копией гена будет проявляться только в том случае, если у него было несчастливое детство, в котором он испытывал стресс [12]. В таком случае асоциальное поведение это уже комбинация определенного варианта среды и определенного варианта гена.

Вообще, гены, ответственные за круговорот медиаторов в мозге, очень часто выбирают в качестве мишеней, что логично, ведь если гены и влияют на нашу политическую идеологию, то, скорее всего, регулируя реакции нашего мозга на социальные задачи. Логика у таких исследований простая — надо взять какой-либо акт социального или политического поведения, в котором не очень много вариантов развития событий (например, явка на выборы — либо пришел, либо нет), и посмотреть, связан ли выбранный вариант с определенным состоянием гена. В случае с «явкой» предположение строилось на том, что более социализированный человек скорее пойдет на выборы, чем нет, а раз за «социализацию» частично отвечает высокоактивные копии генов Mao-a и 5-HTT, то они же будут способствовать и более активному голосованию [13]. Уже упомянутым выше Фаулером было проведено несколько подобных исследований. В первом из них, проанализировав данные National Longitudinal Study of Adolescent Health (NLSAH) (когда за большой группой людей, у которых были взяты генетические образцы, наблюдали в течение 17 лет и попутно давали им различные тесты), нашли прямую зависимость от Mao-a — люди с длинным аллелем голосовали в 1,26 раз чаще, чем люди с коротким. Связи с 5-HTT сначала не нашли, но при дальнейшей работе выяснилось, что если люди имели его высокоактивную копию и при этом еще и часто ходили в церковь, то тогда и явка на выборы у них была выше, чем у людей с малоактивной копией — более чем в полтора раза! Все эти гены являются мишенями для антидепрессантов и наркотиков и, похоже, могут стать мишенями и для политической агитации, подобно окситоцину в нейромаркетинге.

Тот же Фаулер, не устающий распутывать этот клубок, определил еще одну зависимость политического поведения от ген-средовых взаимодействий. При исследовании DRD4, кодирующего один из дофаминовых рецепторов, удалось выявить, что один из его аллелей — 7R, связанный с исследовательской активностью и азартностью, в совокупности с определенным параметром окружающей среды (количество друзей в подростковом возрасте) положительно влияет на приверженность либеральным взглядам уже во взрослом возрасте. Причём такая корреляция характерна только для людей, гомозиготных по данному аллелю, а у людей, у которых данный аллель отсутствует, количество друзей в подростковом возрасте никак не влияет на политические взгляды. Само наличие такого аллеля при этом никак не влияет на количество друзей в молодости [14].

Таким образом, при удачном стечении обстоятельств, можно пролить немного света на механизм какого-нибудь поведенческого акта, и это — плюс. Но жирным минусом является принципиальная невозможность учитывать влияние множества других генетических маркеров. Такая тактика подобна началу игры в «морской бой», когда ранение корабля соперника не гарантирует ни его быстрое потопление, ни знание о расположении других кораблей (рис. 6). В случае генов-кандидатов можно смело возводить это «не гарантирует» в десятую степень.

...или абстрагируемся и посмотрим с высоты.

Еще одним методом является изучение скрытых взаимодействий, при котором смотрят на разницу в соотношении влияния генов и среды на фенотип в пределах определенной популяции. Такие модели удобнее для базового изучения социального поведения, ведь вместо рассматривания одного или пусть даже группы генетических маркеров среди целого «моря», данная тактика фокусируется на их общем скрытом влиянии. Ее преимущество в том, что, несмотря на невозможность точно определить конкретные нейрохимические пути, ответственные за данное поведение, она дает возможность понять некие закономерности бóльшего масштаба. К примеру, все тот же неутомимый Фаулер, используя эту тактику, показал, что желание человека голосовать за то или иное политическое крыло на выборах имеет большую наследственную составляющую. Для этого Джеймс и коллеги использовали близнецовый метод. Они исследовали явку идентичных монозиготных близнецов и неидентичных — дизиготных, т.е. из двух различных яйцеклеток. У монозиготых близнецов все гены идентичны, в то время как у дизиготных — только половина. Поэтому, если желание голосовать наследуется, то у гомозиготных близнецов должно быть больше сходств в явке. А если сделать допущение, что монозиготных близнецов и дизиготных выращивали в одних условиях, то можно посчитать генетический вклад в желание голосовать. Между имеющими близнецов людьми и не имеющими их мало различий, поэтому данные выводы можно применять для всей популяции. В работе использовали электронные данные о регистрации 3,8 млн человек из Лос-Анджелеса и установили, что политическая явка наследуется более чем на 50%. Да, тут можно и нужно спорить, говорить о том, что подобные исследования совсем не учитывают эпигенетически «заработанную» близнецами разницу в считывании своих вроде бы и одинаковых генов — но это все же первые шаги! И, согласитесь, новорожденный человек уже не выглядит такой уж чистой доской, скорее на ней уже имеются кое-какие наброски будущей картины!

Как ни странно, разницу в модификациях, совершенно не затрагивающих нуклеотидные последовательности хромосом, смогут ощутить не только дети, но и внуки этих близнецов: «Эпигенетика поведения: как бабушкин опыт отражается на ваших генах?» [15], «Эпигенетика: невидимый командир генома» [16]. — Ред.

А ведь есть еще и непрямые связи — гены сами могут привести нас в определенную среду!

Взаимодействие между генами и средой может быть и не таким прямым, когда определенный генотип человека связан с вероятностью попадания этого человека в определенную среду со специфическими факторами — как не вспомнить Докинза с его «Эгоистичным геном»! В таких случаях устанавливают ген-средовые корреляции. Они могут быть пассивными, в случаях, когда на человека влияет аллель гена, носителем которого он не является, но который есть у его родителя(ей). Например, если родители генетически расположены к социофобии, а ребенок родился нормальным, то среда в семье так или иначе нормальной не будет и повлияет на ребенка. В другом примере склонность самого человека к риску, в том числе и экономическому, генетически предопределена [17], что весьма вероятно в какой-то момент приведет его к финансовому кризису — а это уже определенная среда, которая будет влиять на его решения вне зависимости от его генотипа. Описанный случай — пример активной корреляции, когда наблюдается корреляция среды и собственного генотипа человека, т.е. человек «сам» выбирает среду в зависимости от своего генотипа.

Как пример работы с такой корреляцией можно упомянуть исследование профессора факультетов политологии, биохимии и микробиологии в Государственном институте Пенсильвании Питера Хатеми, которое показывает, что вряд ли нас ждет эдакая «фармакократия», когда различные партии могли бы использовать достижения генетической инженерии для увеличения или уменьшения экспрессии нужным им генов. Очень часто политические предпочтения человека сильно зависят от положения (собственного или семьи в целом) в обществе при каком-либо определенном политическом строе, а это самое положение тесно связано с финансовым состоянием. Поэтому в данной работе анализировалась разница в политических предпочтениях у людей, стоявших перед финансовыми рисками и не бывавших в таких ситуациях. Участвовало огромное количество человек — около 30 000, моно- и дизиготных близнецов и «неблизнецовых» братьев и сестер, детей и родителей. Во-первых, подтвердилось предположение о том, что события, непосредственно повлиявшие на жизнь человека, имеют очень сильное влияние на принятие решений в сфере произошедшего события. Т.е. люди, определенным образом финансово пострадавшие в своей жизни, вне зависимости от своего генотипа отдавали предпочтение тем партиям или политическим системам, которые были нацелены на решение проблем такого вида, от которых они пострадали, а ко всему, что было как-то связано с возникшими трудностями, они логичным образом относились плохо [18]. При этом время, на протяжении которого сохранялось влияние стрессовых событий, прямо пропорционально силе испытанного стресса.

В общем, сложное это существо, человек...

Таким образом, при рождении мы составляем, конечно же, не «чистую доску», но и наброски будущей картины на ней — нечеткие, художнику еще достаточно простора, чтобы дать волю воображению. Не стоит говорить о наличии определенных прямых связей «гены-политическая позиция». Скорее генетика тут является частью сложного комплексного процесса, включающего в себя так же эпигенетику, гормональное и медиаторное влияние и многое другое. Эти факторы взаимосвязанно воздействуют на поведение, формируя особый уникальный характер функционирования мозга в зависимости от специфических параметров внешней среды.

Литература

1. Rowe D.C., Jacobson K.C., Van den Oord E.J. (1999). Genetic and environmental influences on vocabulary IQ: parental education level as moderator. Child Dev. 70, 1151–1162;
2. Старение и долголетие: эпигеном раскрывает тайны;
3. Пилюли для эпигенома;
4. Reul J.M. and Chandramohan Y. (2007). Epigenetic mechanisms in stress-related memory formation. Psychoneuroendocrinology. 32, S21–S25;
5. Слово о генетике поведения;
6. Тонкие нити судьбы;
7. McDermott R., Tingley D., Cowden J., Frazzetto G., Johnson D.D. (2009). Monoamine oxidase A gene (MAOA) predicts behavioral aggression following provocation. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 106, 2118–2123;
8. Серотониновые сети;
9. Дофаминовые болезни;
10. Тайны голубого пятна;
11. Rhee S.H. and Waldman I.D. (2002). Genetic and environmental influences on antisocial behavior: a meta-analysis of twin and adoption studies. Psychol. Bull. 128, 490–529;
12. Kim-Cohen J., Caspi A., Taylor A., Williams B., Newcombe R., Craig I.W., Moffitt T.E. (2006). MAOA, maltreatment, and gene-environment interaction predicting children’s mental health: new evidence and a meta-analysis. Mol. Psychiatry. 11, 903–913;
13. Fowler J.H. and Dawes C.T. (2008). Two genes predict voter turnout. J. Polit. 70, 579–594;
14. Settle J.E., Dawes C.T., Hatemi P.K., Chriskatis N.A., Fowler J.H. (2008). Friendships moderate an association between a dopamine gene variant and political ideology. J. Polit. 72, 1189–1198;
15. Эпигенетика поведения: как бабушкин опыт отражается на ваших генах?;
16. Эпигенетика: невидимый командир генома;
17. Kuhnen C.M. and Chiao J.Y. (2009). Genetic determinants of financial risk taking. PLoS One. 4, e4362;
18. Hatemi P.K. (2013). The influence of major life events on economic attitudes in a world of gene-environment interplay. Am. J. Pol. Sci. 57, 987–1007.