Мария Лукашина 0,0

Термин «рак» обозначает группу болезней, вызванных аномально перерождающимися клетками, способными также распространяться по организму. Казалось бы: «понял проблему, так реши ее»! Но правда в том, что этиология рака невероятно сложна (притом до конца не изучена), а лечить его до сих пор непросто. В раковый патогенез часто вовлечены самые разные мутации, а потому логично использовать против него генную терапию, уже помогающую от ряда неизлечимых ранее болезней. Однако каждая опухоль индивидуальна (гены в опухолевых клетках могут иметь тысячи различных нарушений), и потому подобрать по-настоящему эффективное лечение получается далеко не всегда. В этой статье спецпроекта о генных и клеточных терапиях мы рассмотрим подводные камни применения генной терапии при раке, обсудим текущее состояние дел и поразмышляем о перспективах.

Животноводческая отрасль сегодня — это не только пастухи, доярки и фермеры с вилами. Современное сельское хозяйство давно превратилось в высокотехнологичное производство, где здоровью животных уделяется большое внимание. Один из важнейших приоритетов каждой страны сегодня — сохранение хрупкой биобезопасности и переход к устойчивому хозяйствованию, и животноводство играет в этих процессах немаловажную роль. Откликаясь на глобальные вызовы нового дня, «Биомолекула» начинает новый спецпроект — «Животноводство и ветеринария». И в первой его статье речь пойдет о том, как именно животноводческие предприятия и фермы стали тем, что они есть.

История знает немало примеров, когда доблестные солдаты и воины, стоявшие на страже государства, вовлекались в смуту, мятежи и бунты. Междоусобицы разрушали всю структуру общества, их жертвами становились молодые, сильные, инициативные люди. Догадывались ли вы, что похожая история иногда происходит даже внутри человека? Вооруженные и дисциплинированные популяции иммунных клеток защищают организм от инфекций и опухолей, но способны совершить атаку против него самого, в том числе против нервной системы. В отличие от нейродегенеративных заболеваний, аутоиммунные заболевания нервной системы обычно развиваются остро и подостро у молодых людей — они лишаются счастливых дней детства и юности, работоспособности и самореализации. Этот факт, как минимум из экономических соображений, способствовал уникальному для неврологии прорыву в разработке методов лечения аутоиммунных заболеваний нервной системы.

Туберкулез — одна из древнейших болезней. Возможно, она нанесла больше ущерба, чем корь и оспа вместе взятые. Археологические находки свидетельствуют [1], что сотни миллионов лет назад ею страдали динозавры, а самое древнее доказательство заболевания человека было найдено в останках, возраст которых 5 тысяч лет! Несмотря на прогресс в медицине и повышение уровня жизни, туберкулез и сейчас продолжает сеять смерть: по данным ВОЗ, в 2022 году от него скончалось около 1,3 миллионов человек, а число заболевших превысило 10 млн, включая 1,3 млн детей [2]. Пришло время обсудить эту болезнь и перспективы борьбы с ней в рамках спецпроекта «История одной эпидемии».

В мире, где люди в среднем живут всё дольше и население быстро стареет, растет и бремя ассоциированных с возрастом («старческих») болезней. Тот, кто раньше умер бы от инфекции, травмы или заболевания сердца в молодом возрасте, сейчас имеет растущий шанс вместо этого попасть в пугающие «объятия» болезни Альцгеймера, Паркинсона или других нейродегенераций. Проблема становится всё злободневней, усилия ученых по поиску лекарств не прекращаются, но и не приносят успеха. Как и прежде, нейродегенеративные болезни неизлечимы и, по сути, такой диагноз подобен приговору. В этом тексте мы разбираемся, как устроен запутанный клубок патогенеза таких заболеваний и как нам наконец его распутать и решить проблему нейродегенерации.

В этой статье спецпроекта, посвященного бактериофагам, мы посмотрим на вирусы бактерий под несколько иным углом, чем это принято делать. Мы уже рассказывали, как бактериофаги атакуют и уничтожают микроорганизмы, как это свойство можно использовать в ветеринарии, сельском хозяйстве и медицине. Теперь же попытаемся отойти от образа безжалостных хищников и рассмотрим взаимоотношения между фаговыми и бактериальными сообществами во всей их сложности и многогранности. Спойлер: эти отношения далеко не всегда враждебные.