Конкурс «Био/Мол/Текст»-2024/2025

Эта работа опубликована в номинации «Академия & Бизнес» конкурса «Био/Мол/Текст»-2024/2025.

Генеральный партнер конкурса и партнер номинации — международная инновационная биотехнологическая компания BIOCAD.

---

«Книжный» спонсор конкурса — «Альпина нон-фикшн»

После защиты диссертации часто встает вопрос: остаться в академии или пойти в индустрию? Свой ответ на него я нашел, когда начал выполнять научно-исследовательские работы для бизнеса, оставаясь в роли сотрудника научного института. Речь пойдет о коммерческих научно-исследовательских работах или, по-другому, хоздоговорах.

Со школьных уроков геометрии многим из нас известно, что стол крепко стоит как минимум на трех ножках. Однако, понимание, что финансовая основа деятельности любой научной лаборатории тоже должна с одинаковой силой опираться на три опоры застал меня врасплох. Гранты, образовательная деятельность и хоздоговоры — три ножки финансового благополучия лаборатории. Есть лаборатории, которые крепко стоят только на одной грантовой основе, но таких далеко не большинство. Например, наша лаборатория, которая занимается прикладной энзимологией для медицины, косметологии и пищевой промышленности [1–4], такой и была до момента, когда не закончился большой грант.

Грантовое финансирование знакомо каждому, кто работает в науке. Предоставление платных образовательных услуг (например, курсы повышения квалификации) хорошо развито в университетах. Научная работа под заказ (хоздоговоры) — не часто практикуемая в научных кругах работа — все о ней говорят, но мало кто пробовал. По моему опыту хоздоговоры чаще заключаются с бизнесом, чем с госструктурами, при этом общение ученого с бизнесом требует особенных навыков. К этому источнику финансирования приходят по остаточному принципу: либо случайно, либо от безысходности — например, в случае внезапного отсутствия очередного грантового финансирования.

Мы, как и большинство научных сотрудников, привыкли подавать заявки на грант, писать отчеты и статьи на понятном только узкому кругу лиц научном языке, работать по той теме, которая нам самим нравится и творить то, что считаем нужным. При этом отчитываться требуется только перед виртуальным проверяющим должностным лицом, который будет читать отчет или рукопись статьи. Когда грантовое финансирование исчезает и не появляется вновь, начинаешь лихорадочно искать другие способы, чтобы зарабатывать на свою жизнь и на жизнь лаборатории. Наука для бизнеса становится спасательным кругом, за который мы сейчас ухватились. Если вкратце, то дело было так. Мы выиграли грант Министерства науки и образования на создание новой молодежной лаборатории. Финансирования хватало на обустройство лаборатории с нуля: на штукатурку и краску для стен, на оборудование и реактивы, на нормальную зарплату. Спустя три года грант закончился. За полгода после этого было подано десять заявок на другие гранты. Ни одна заявка не была одобрена. Как я часто говорил, мы устали не получать гранты и посмотрели в другую сторону, а именно на выполнение научно-исследовательских работ для бизнеса. К счастью, наша научная тематика совпала с возросшим интересом к ферментативным гидролизатам пищевых белков со стороны индустрии [5]. Более того, у себя в лаборатории мы создали технические условия для полупромышленных экспериментов, результаты которых намного ближе к производству.

Договор на НИР или «токсичные деньги»

Первый заказчик от бизнеса нашел нас благодаря нашему научному обзору (сейчас я понимаю, что это было исключение, а не правило). Заведующий лабораторией в небольшой биотехнологической компании оказался любителем писать монографии и поэтому собирал все научные статьи по своей теме, которая совпала с темой нашего обзора и экспериментальных работ [6]. После небольшого семинара было решено приступить к заключению договора. Обычно у институтов есть свой типовой договор, но не стоит воспринимать его как что-то неизменное — положительный и отрицательный опыт работы с заказчиком будут постоянно изменять формулировки договора и учитывать интересы всех.

Один наш коллега называет деньги, полученные от бизнеса на науку, токсичными. Он поясняет, что в случае грантового финансирования необходимо отчитаться несколькими статьями, которые рано или поздно будут приняты для публикации в каком-то журнале, после чего сразу можно приступать к написанию новой заявки на новый грант — «а эти бизнесмены вцепятся в тебя и за каждое слово отчета спросят, а еще и попросят переделать…»

В соседнем институте произошла такая история. Одна биотехнологическая компания заказала разработать технологию промышленного культивирования одного микроорганизма и оплатила наперед всю сумму. Казалось бы, для лаборатории, которая была знакома с таким типом работ, все понятно. Но на первом же лабораторном эксперименте микроорганизм отказался расти. Было перепробовано с десятка питательных сред и условий культивирования — все тщетно. Частично освоенные средства пришлось возвращать в полном объеме на фоне негативных эмоций с обеих сторон.

Чтобы деньги не оказались токсичными, необходимо изначально серьезно относиться к формулировкам договора. В этом, конечно, помогают юристы, но некоторые детали они не могут и не обязаны знать — речь про содержание технического задания (ТЗ).

Заказчик: «ТЗ напишите сами.»

В нашей практике до сих пор не было ни одного заказчика, который бы пришел на первую встречу с готовым ТЗ. Обычно это выглядит как набор «хотелок», и это нормально. Представители бизнеса не могут и не обязаны четко выдать описание требуемых научно-исследовательских работ, результаты которых могут стать их конкурентным преимуществом. Но само конкурентное преимущество они формулируют хорошо. При этом задача ученых понять, что для этого надо сделать в рамках своих знаний и умений. Согласование ТЗ продолжается до тех пор, пока обе стороны не поймут что делать и главное для чего: мы понимаем, как получить результат, заказчик — как этот результат поможет его бизнесу. Результат, кстати, может быть отрицательным. Поэтому, мы никогда не пишем в ТЗ (и вам не рекомендуем) про конечный желаемый результат в цифровых характеристиках, как бы ни хотел этого заказчик.

Однажды, заказчик прописал в проекте ТЗ желаемое значение растворимости вещества Х. Мы переписали проект как перечень технологических шагов, которые могли бы увеличить растворимость, с исследованием растворимости после каждой манипуляции.

Другой потенциальный заказчик попросил рассмотреть возможность создания производственного штамма-продуцента вещества X с продуктивностью N грамм на литр культуральной жидкости. Мы сказали дословно: «Это опасно для ваших денег, давайте сэкономим их!» и предложили разбить одну большую работу на несколько последовательных этапов. «Если результаты первого этапа будут внушать надежду, то продолжим дальше,» — уточнили мы. Так, в проекте ТЗ оказалось два самостоятельно оплачиваемых этапа. На первом этапе планировалось создать несколько генетических конструкций, протестировать несколько питательных сред, оценить продуктивность. На втором мы должны были сделать оптимизацию кодонов и оценить продуктивность. Работа с рисками в науке на заказ это, когда большая исследовательская задача делится на подзадачи, результаты которых являются развилкой принятия дальнейших решений: в случае отрицательного результата первой подзадачи, заказчик не потратит всю кучу своих денег, исполнитель не отравится от них.

В разговоре с заказчиком мы всегда спрашиваем какие существуют ограничения по выполнению работ и как звучат требования к результату. Тут заказчик может не сразу четко ответить на этот вопрос — наша общая с ним задача определиться с этим до того как договор будет подписан. Ограничениями по ТЗ обычно выступают время и стоимость выполнения работ, но не только. Требования описывают характеристики результата, при соблюдении которых результат будет освоен заказчиком с пользой. Пример требования: полученный штамм-продуцент должен быть разрешенным для использования в пищевой промышленности. Если это требование не будет соблюдено, то заказчику все равно какая у штамма продуктивность.

По нашему опыту, формулирование четкого и согласованного ТЗ само по себе является большой работой, но усилия оправдывают себя. В первую очередь с заказчиком необходимо обсудить как ожидаемый результат будет им использован (цель), далее — обговорить требования к результату и риски (положительный, отрицательный результаты, и их вариации), и только в самом конце стоит обсуждать стоимость работ и необходимое время.

А что кроме денег?

Можем ли мы взять что-то полезное из опыта, полученного от ножки «хоздоговор», для двух других ножек финансового благополучия лаборатории? Можем. Во-первых, для заказчиков можно организовать платные образовательные услуги, например, курсы повышения квалификации. Если у бизнеса (например, пищевое производство) есть лаборатория, то они будут заинтересованы в повышении квалификации своих сотрудников, и в итоге придут к самостоятельности, что пойдет к вам в копилку репутации. Сами курсы повышения квалификации (или другие образовательные услуги) являются местом первой встречи с потенциальными заказчиками — покажите там свои профессиональные и положительные человеческие качества, и к вам вернутся за договором на научно-исследовательскую работу. У нас так однажды получилось.

Кроме внебюджетного финансирования важный результат от хоздоговоров — развитие в ученых проектного мышления для реализации своей научной работы, оплачиваемой из бюджетного финансирования. Привычкой в обсуждении с коллегами становится язык ограничений, требований, сроков и материальных расходов, и главное цели совместной работы. В нашем случае это повысило продуктивность научной работы по своей теме — делать науку на заказ делает нас как ученых сильнее, в том числе, для оформления заявок на грантовое финансирование и их реализации — ножек у крепкого стола как минимум три!

Литература

1. V. G Molchanov, A. Y Yegorov, D. A Osetrina, V. Yu Novikov, N. M Novojilov, et. al. (2024). Hepatopancreatic Proteins of Snow Crab and Red King Crab with Antibacterial Activity. Biofizika. 69, 810-820;
2. Maria Timchenko, Vladislav Molchanov, Maxim Molchanov, Alexander Timchenko, Evgeny Sogorin. (2022). Investigation of lipolytic activity of the red king crab hepatopancreas homogenate by NMR spectroscopy. PeerJ. 10, e12742;
3. Dmitrii Sliadovskii, Tatyana Ponomareva, Maxim Molchanov, Irina Pozdnyakova-Filatova, Maria Timchenko, et. al. (2021). β-elimination of hyaluronate by red king crab hyaluronidase. Sci Rep. 11;
4. Tatyana Ponomareva, Dmitrii Sliadovskii, Maria Timchenko, Maxim Molchanov, Alexander Timchenko, Evgeny Sogorin. (2020). The effect of hepatopancreas homogenate of the Red king crab on HA-based filler. PeerJ. 8, e8579;
5. Nikita Pozdnyakov, Sergey Shilov, Alexander Lukin, Maxim Bolshakov, Evgeny Sogorin. (2022). Investigation of enzymatic hydrolysis kinetics of soy protein isolate: laboratory and semi-industrial scale. Bioresour. Bioprocess. 9;
6. Tatyana Ponomareva, Maria Timchenko, Michael Filippov, Sergey Lapaev, Evgeny Sogorin. (2021). Prospects of Red King Crab Hepatopancreas Processing: Fundamental and Applied Biochemistry. Recycling. 6, 3.