Наталия Лунева 0,0

Метод полимеразной цепной реакции (ПЦР) изменил биологию и медицину 80-х годов XX века, позволив быстро и точно диагностировать наследственные заболевания и инфекции, определять патогенов и свободно манипулировать генами. Интереснейшая его модификация — цифровая ПЦР — быстро завоевывает пространство лабораторной диагностики XXI века, когда требуется абсолютное количественное определение ДНК. В каком случае это нужно и каким образом может быть реализовано на современном оборудовании — читайте в нашей статье спецпроекта «Ультрасовременные методы».

Еще в середине XIX века науке стало известно, что Сириус — двойная звезда, состоящая из двух компаньонов, вращающихся вокруг общего центра масс. Во второй статье спецпроекта «Если звезды зажигают» мы познакомимся с увлекательной работой двух лабораторий Научно-технологического университета «Сириус», прекрасно иллюстрирующей аллегорию сияния ярчайшей звезды ночного неба. Встречайте научные направления «Биотехнология» и «Генная терапия»!

Проточная цитофлуориметрия — относительно молодой и мощный метод, позволяющий «на лету» анализировать клетки по десяткам разнообразных параметров, а также сортировать их физически. Продолжая спецпроект «Ультрасовременные методы», сегодня мы расскажем, какие тенденции есть в этой области и какие метаморфозы претерпели цитометрия и сортинг за пять лет — с момента выхода публикации «12 методов в картинках: проточная цитофлуориметрия».

Сириус — самая яркая звезда земного небосклона, входящая в созвездие Большого Пса... Почему мы говорим о нем на портале, посвященном биологии и медицине? «Сириус», о котором пойдет речь у нас в статьях, — это недавно созданный университет, который уже привлек к себе немало звездных ученых и, по планам, собирается обучить не одну плеяду молодых исследователей для развития российской науки. Этой статьей мы открываем новый спецпроект, посвященный научным исследованиям Университета «Сириус», и расскажем, какие проекты в нем идут сейчас, а какие стартуют в ближайшее время.

С нонсенс-мутациями история непростая. С одной стороны, всё ясно как дважды два — нонсенс-мутации вредные и, попросту говоря, плохо влияют на организм. С другой стороны, как известно, для любого правила есть исключения. А если эти исключения встречаешь в научной литературе всё чаще и чаще, то начинают закрадываться сомнения — а всё ли так ясно и просто? Именно о том, как сомнения ко мне закрались и к чему это привело, и рассказывается в этой небольшой статье.

Гонки за созданием эффективных вакцин совсем недавно задали новый тренд в фармацевтике, что на наших глазах подстегнуло и всю медицину. Озабоченные поиском скорейшего решения, ученые вспомнили о «старенькой» технологии аденовирусных векторов, ровеснице самой генной терапии (спецпроект о которой вы сейчас продолжаете читать). На основе этой платформы хорошо показала себя вакцина против вируса Эбола, что позволило, немного модифицировав её технологию, оперативно создать и вывести на рынок несколько вакцин против коронавируса — «Спутник V», а также продукты компаний Johnson & Johnson и AstraZeneca. Вакцина «Спутник V», хотя так и не получила одобрения ВОЗ и ЕС, — безусловный прорыв в российской фармацевтике. Рассмотрим в статье, почему аденовирусы стали такой удачной платформой, и какие у них перспективы в создании новых вакцин и не только.

Мы заканчиваем спецпроект о будущем доклинических исследований, и финальным аккордом станет комикс, переосмысляющий всё, что мы рассказали раньше, в футуристическом или даже киберпанковском ключе. «Что такое внеклеточный матрикс?» — задается вопросом герой комикса Лео, выбрав красную бутылочку. Реальны или иллюзорны те навыки работы с клеточными моделями и технологии создания искусственных органов, что получил он по ту сторону зеркального стекла? Следим с замиранием сердца...

Бактериофаги, или фаги, — самые распространенные и вместе с тем самые загадочные обитатели нашей планеты. Их открыли в начале прошлого века, и в их лице многие ученые увидели спасительное средство от бактериальных инфекций, которого все так долго ждали. Но вскоре началась эра антибиотиков, и о фагах на время забыли. Очередная волна интереса к бактериофагам поднялась на пике развития молекулярной биологии — они стали модельными организмами, которые помогли заглянуть в самую суть жизни. Новое рождение биология фагов переживает прямо на наших глазах. С одной стороны, возросший интерес к ним обусловлен остро вставшей проблемой антибиотикорезистентности. В то же время, стало понятно, что вирусы бактерий — не просто паразиты, но и симбионты, регуляторы, которые образуют глобальную сеть передачи генетической информации в масштабах биосферы. Бактериофаги играют важную роль в биологии вездесущих прокариот, а те, в свою очередь, формируют условия, в которых обитают все эукариотические организмы, включая человека. Этой статьей «Биомолекула» начинает cпецпроект об увлекательном мире бактериофагов.