Ева Попик 0,0

Современные молекулярные технологии, особенно геномика, уже играют важную роль в охране биоразнообразия. Нельзя сбрасывать со счетов и синтетическую биологию, благодаря которой однажды мы сможем трансформировать не только отдельные организмы, но и целые популяции и экосистемы, и даже «воскрешать» вымершие виды. В этой статье мы продолжим знакомство с актуальным и перспективным применением молекулярных технологий в спасении вымирающих видов.

Сейчас сложно найти молекулярного биолога, который бы не знал про систему CRISPR/Cas, обеспечивающую адаптивный иммунитет бактерий и архей против вирусов и мобильных генетических элементов. Впрочем, накапливается масса свидетельств и о других функциях CRISPR/Cas. Так, недавно группа исследователей, в числе которых были и специалисты из Центра наук о жизни Сколковского института науки и технологий, показала, что системы CRISPR/Cas могут использовать вирусы гипертермофильных архей в конкурентной борьбе друг с другом. Такие вирусные системы не имеют генов cas, зато содержат локусы CRISPR с несколькими спейсерами, соответствующими фрагментам генома вируса-конкурента. Как же работают вирусные «мини-CRISPR»?

В первой части трилогии («Палеонтология антрополога. Книга 1. Докембрий и палеозой») — а предполагается издание трёх книг на эту тему — автор ставит амбициознейшую задачу познакомить читателя с периодом от становления жизни в докембрии до появления первых зверообразных рептилий в пермском периоде. Но в попытке описать этот невероятный, бурный отрезок геологической истории нашей планеты, наполненный эволюционными триумфами и трагедиями, тупиками и неожиданными поворотами, автор не выдержал баланса между популярностью и научной составляющей.

Лауреат Пулитцеровской премии писатель Кормак Маккарти (Cormac McCarthy) рассказывает, как написать статью, за которую не будет стыдно, и дает рекомендации по созданию понятного и интересного текста. Этой переводной и слегка адаптированной заметкой мы продолжим давно существующий на «Биомолекуле» цикл «ОколоНауки», а в частности — материал «11 простых правил написания научных обзоров».

Проанализировав полные последовательности митохондриальных геномов лжелопатоносов — загадочного рода осетровых, представители которого обитают в бассейнах рек, впадающих в Аральское море, — ученые пришли к выводу, что два симпатрических вида этих хрящевых рыб, населяющих мутные воды Амударьи, образуют единый генетический кластер. Показано также, что сырдарьинский лжелопатонос, экземпляры которого можно увидеть лишь в музейных коллекциях, «отделился» от своих сородичей относительно давно.

Мозг — наверное, один из самых интересных и интригующих органов в нашем теле. Тому, как он работает, посвящено огромное количество научных работ и написано множество книг. Но все же наш мозг остается самым исследуемым и самым неизученным одновременно. В книге «Идиотский бесценный мозг» нейробиолог и блогер The Guardian Дин Бернетт понемногу, легко и с юмором рассказывает почти обо всех составляющих человеческой сущности, в формировании и проявлении которой участвует наш мозг. Это и наше восприятие окружающего мира, и наши реакции на него. Это формирование интеллекта и способность воспользоваться им. Это то, почему кто-то боится безобидную муху, а кто-то бесстрашно занимается бейсджампингом. Это наша способность руководить или подчиняться более авторитетной личности. Это наше чувство юмора и вопрос, действительно ли смех — это реакция на страх? Если вы никогда раньше не интересовались тем, что же такое наш мозг, и зачем он нужен, то эта книга прекрасно подойдет для первого знакомства!

Четыре года назад в научном журнале Nature Immunology вышла наша статья с описанием молекулярного механизма не исследованного ранее синдрома XLPDR (X-linked pigmentary reticulate disorder), и я подробно описал профессиональную кухню этого открытия на «Биомолекуле»: «ДНК-полимераза как регулятор иммунитета. История одного открытия из первых рук». Статья была хорошо воспринята, и сейчас я хочу написать, как развивалась эта тема дальше, — благо, ею занимаюсь в основном я сам, а потому все повороты сюжета происходили на моих глазах. В итоге, по прошествии шести лет мы обнаружили новый симптом синдрома XLPDR, хотя сами исследования по бестолковости напоминали охоту на единорога. Однако в результате единорог был пойман и опубликован.